Мир неприбран, подозрителен:
 а еще бы! — ткнула носом
 та в свой черный полиэтилен —
 и заткнись, матрос, с вопросом.
Машинально стройность замысла
 Божья, плача, отмечаю…
 Как ребенка, душу вынесла
 Юрину, ношу, качаю.
Кто тут помнит твой овал лица,
 золотистые ресницы?
 Детская твоя чернильница
 в виде деревянной птицы.
В ней зеленая, муаровая
 соль на каменных чернилах.
 Вся узорная, кустарная,
 с головою на шарнирах,
слева капелек свечных разбрызг.
 Кто ее к себе не двигал!
 Долгий клюв ее ты, что ли, грыз,
 видно, ручкой тыкал…
В зале подзеркальник с зеркалом.
 Львят на темной раме
 видел вдруг, когда позыркивал —
 притворившихся цветами.
… Это год кончины Сталина.
 За Геленджиком палата
 сплошь кроватями уставлена
 пионерского отряда.
Как попервости ты мучился —
 вот из писем, наудачу:
 «Очень по тебе соскучился,
 часто плачу».
Ночью ветер в щель под рамой дул,
 и в душе тоска сквозная:
 “Забери меня. Пешком уйду,
 я дорогу знаю”.
От расстройства и волнения
 в письмах две ошибки.
 Но смирился тем не менее:
 факельщики, море, читки.
Вот поведал ты станичникам
 (так и август минет!) —
 стих “К советским пограничникам”
 хорошо был принят.
Ужин с блинчиками, булочками,
 новых фото глянец.
 С мальчиками танцевал и девочками
 «конькобежцы» — танец.
Я таким тебя, мой миленький,
 и не знала бойким:
 чардаш танцевал, мой маленький,
 польку-тройку.
Из какой-то книги тут про сбор
 списано советской:
 “Весело треща, горит костер”.
 Ах же, кот подлецкий…
… И в Джанхоте бьет ночной прибой,
 твои камни взмокли.
 Было время и у нас с тобой
 покупать бинокли.
Переходы чрез хребет Маркхот,
 с держидеревом ночевки.
 Было время чуть не каждый год
 покупать штормовки…
… Консолидой ли, глядичеей,
 бессемянкой-грушей,
 мать ушла, во всем величии,
 бедной агрономшей
на поля ли, ко своей волшбе,
 иль в левады, огороды…
 “Все равно скучаю по тебе,
 несмотря на красоту природы”.
… Восемь факельщиков с факелами
 за парадной аркой
 тьму твою, совместно с ангелами,
 освещают ярко ль?.
… Захмелевший ты, удаленький…
 Во дворе у нас — граффити:
 «Оля дура. Юра маленький».
 Не врубалась. Не взыщите.