На небо взглянешь —
 Звезд весенних тыщи!
 Что юности в блескучей высоте?!
 Но яростнее, чем потребность в пище,
 Была у нас потребность в красоте.
 Нам красота давалась понемножку…
 По вечерам, когда шумел привал,
 Сапожник ротный, мучая гармошку,
 Ее для нас упорно добывал.
 Она была минутной и не броской.
 Мелькнет — и нет: под утро вдалеке,
 На горке — стеариновой березкой,
 В ночи — луной, раздробленной в реке.
 А то бывало: осень, вязнут танки,
 И чад, и гарь — и вдруг она возьмет
 И чистым взором познанской крестьянки
 Из-под руки, лукавая, сверкнет.