Вдруг захотелось правды мне,
 как кислого — больному.
 Так путника в чужой стране
 вдруг да потянет к дому.
Казалось бы: на что она?
 А мне — хоть мало проку!—
 как пить в болотце из «окна»,
 раздвинувши осоку.
Как мел, наскобленный в горсти
 со стенки! Ведь, бывало,
 ее, как извести в кости,
 мне часто не хватало.
Что мне она? И что я ей?
 Какая в ней пожива?
 А правда мне всего милей
 одним: она не лжива.
Как мясо пес, рывок — и съем!
 Я жду со ртом разъятым,
 еще не зная, будет чем:
 лекарством или ядом.