За золотою гробовою крышкой
 Я шел и вспоминал о нем в тоске —
 Был в тридцать лет мечтаталем, мальчишкой,
 Все кончить пулей, канувшей в виске!
 И, старческими секами слезясь,
 В карете мать тащилась за друзьями
 Немногими, ноябрьской стужи грязь
 Месившими к сырой далекой яме.
 В открытый гроб сквозь газ на облик тленный
 Чуть моромил серебряный снежок.
 И розы рдели роскошью надменной,
 Как будто бы их венчики не жег
 Полярный мрачный ветер. А она,
 На гроб те слезы бросившая кровью,
 От тяжкой красоты своей томна,
 Неслась за птицами на юг к зимовью.