Мой жребий свят,
 а край мой — стыд.
 Он недоверчивее жала.
 Над позвоночником версты
 румянец не зовут пожаром!
 Крои, как Церковь на крови.
 Смешные мальчики-купавы,
 мы сами пасынки твои
 и летописцы без управы.
 И бровь нам лед,
 и кровь нам лед.
 О, не зовитесь бабы алыми.
 Кто любит, никогда не бьет,
 Кто губит, никогда не балует!
 Еще не выпита рука,
 я с проституткой-промокашкой.
 Мы оставляем на пока
 все несерьезные рубашки.
 Нам пить, как черное «Пусти!»,
 и в этот миг,
 седой и малый,
 нам не до Родины в горсти,
 нам не до мамы!