Дедов бор, полотно, и неспешно влачащийся поезд,
 Стены чащи угрюмой… И вдруг —
 Горизонт без конца, и холмов фиолетовых пояс,
 И раскидистый луг.
Ярко-белых церквей над обрывами стройные свечи,
 Старый дуб, ветряки —
 О, знакома, как детство, и необозрима, как вечность,
 Эта пойма реки.
Вновь спускаться ложбинами к добрым лесным великанам,
 К золотому костру,
 Чтобы утром встречать бога-Солнце над белым туманом
 И стрекоз синекрылых игру;
Возвращаясь на кручи, меж серой горючей полыни
 Подниматься в вечерний покой,
 Оглянуться на лес, как прощальное марево, синий
 За хрустальной рекой,
Где я шёл, где блуждал по зеленым певучим дорогам,
 Только дикие стебли клоня;
 Сердце мирное Солнцу открыть — неизменному богу
 Мимолетного дня.