Ведь кто-то
 поджигал под Серветом хворост.
Ведь кто-то
 вырезал звезду на коже коммуниста.
Ведь кто-то
 в дни безнаказанных убийств,
 в ребёнка целясь,
 нажимал курок.
Ведь кто-то
 в голод сытно гладил
 гладкую жену.
… Когда я был глупей и мог
 из всякой точки сделать запятую,
 и мог на ветер жаловаться ветру,
 рассказам верил больше, чем молчанью,
 в тот бильярд играл, где луза уже шара,
 я полагал,
 что эти люди
 ходят, чёрные очки надев,
 глаза, боясь поднять на человека…
Вчера
 свое я понял заблужденье,
 встретив
 открытого седого старичка,
 который
 в блокаду наш рояль купил
 за две буханки хлеба.