Годами голодаю по тебе.
 С мольбой о недоступном засыпаю,
 Проснусь — и в затухающей мольбе
 Прислушиваюсь к петухам и к лаю.
А в этих звуках столько безразличья,
 Такая трезвость мира за окном,
 Что кажется — немыслимо разлиться
 Моей тоске со всем ее огнем.
А ты мелькаешь в этом трезвом мире,
 Ты счастлива среди простых забот,
 Встаешь к семи, обедаешь в четыре —
 Олений зов тебя не позовет.
Но иногда, самой иконы строже,
 Ты взглянешь исподлобья в стороне —
 И на секунду жутко мне до дрожи:
 Не ты ль сама тоскуешь обо мне?